Olven, гм. "Смерть атеиста" - это концепция, что смерть/ и далее "Не удается получить доступ к сайту

Не удалось найти IP-адрес сервера смерть.
Выполните диагностику сети в Windows.
DNS_PROBE_FINISHED_NXDOMAIN" - ?

Или это просто ошибка со ссылкой?

Arme, это просто ошибка в ссылке. Уже который раз у меня так ссылки глючат... Сейчас исправила.

Olven, спасибо. Прочитала.
Можно дурацкий вопрос - а чем она вам так понравилась? (Или мы на "ты"? сорри, когда не общаемся с человеком регулярно, я такие вещи забываю и автоматически перехожу на "вы", во избежание неуместной фамильярности.)

Arme, вроде, на "ты" были.

Мне вообще очень сложно анализировать то, что мне нравится. Когда начинаешь раскладывать на составляющие и разбираться, что умом понравилось, а что нет - как-то и нравиться перестаёт... Скорее мне нравится именно тот эмоциональный фон, который у меня возникает в процессе чтения/просмотра/прослушивания. Моя эмоциональная включённость в сюжет. Как будто находишься внутри истории, видишь своими глазами то, что происходит... Не знаю, как это объяснить.

Ещё очень понравился рассказ про инопланетянина, который искал священника, потому что его утром должны были казнить. Тоже - не знаю, чем. Я как будто встаю на место того инопланетянина и того сторожа...

Olven, ок, на "ты" так на "ты".

Мне в этой истории ("Смерть атеиста") не очень понравился именно "пропагандистский элемент". Т.е. "передай Ему". Жил человек атеистом всю жизнь и вот теперь обязательно должен перед смертью уверовать... я понимаю, что так выглядит мечта каждого человека: чтобы его идейный оппонент признал его правоту. Перед смертью или необязательно - это уж как получится, но чтобы признал. Но так таки стоит уважать чужое право этого не сделать.
Хотя бы на бумаге. А то выглядит достаточно забавно. Типа, "перед смертью-то неминучей точно проникнитесь". На это хочется саркастически ухмыльнуться: ну мечтайте, мечтайте... Выглядит просто как пропагандистский прием. И сразу, - ИМХО, - превращает литературу в пропаганду.

Olven, на мой вкус - вот хорошая и полноценная смерть атеиста. Написанная идейным противником - т.е. не верующим, но еще не разочаровавшимся в революционных идеалах человеком:

"В просторной комнате Новосельцева душно, прокурено, пахнет испражнениями и лекарствами. Новосельцев лежит в кровати, прикрытый байковым одеялом. Мне бросаются в глаза прежде всего его руки. Они устало и немощно лежат на одеяле. Они жутко белы, кожа суха, пальцы длинны, вспухшие голубые узлы и рогатки вен будто не под кожей, а бегут по поверхности её. У Новосельцева длинная, чёрная, с сильной проседью, густая борода, она выглядит неуместной, лишней на его продолговатом, с крупными чертами, иссеро-синем мертвеющем лице. Впадины глаз глубоки, как провалы. Подглазники вспухли, расплываются мешками, наполненные полупрозрачным жёлтым жиром. Нос заострился. В выражении лица изнемождённость и бессилие. Лишь одни большие карие глаза горят напряжённым блеском.
Новосельцев встречает меня покровительственно.
— Ну, что вьюноша, в весе не теряете, гной в кале не увеличивается, кровью не испражняетесь, температура не скачет вверх по вечерам? Марксизм, конечно, процветает в подлунном мире и завоёвывает, всё завоёвывает новые тысячи чистокровных пролетариев? «Всё идёт к лучшему в этом лучшем из миров», — сказал Панглос, когда его потащили на виселицу.
Новосельцев слабо шевелится, смотрит на руки. Я отхожу в угол к клетке с большой белой северной совой. Сова настораживается, от неё исходит терпкий дикий запах, как в зверинце. Около клетки, на табурете — тарелка с телятиной. Я беру большую кость с остатками мяса, просовываю её в клетку. Сова хватает кость, безуспешно пытается разодрать подачку мощными когтями, раскрывает клюв и жадно, двумя судорожными движениями проглатывает кость, медленно закрывает глаза.
Новосельцев, немного свесившись с кровати и облокотившись на правую руку, следит за совой, потом говорит:
— Видите? Желудочек, доложу я вам. Волк, тигр, лев крошат, перетирают кости зубами, она — целиком, целиком. Прямо доменная печь… Вот вам и прогресс, чудеса науки и техники… К чёрту всё это… Я, ни на минуту не задумываясь, променял бы все ваши марксизмы на один, на разъединый совиный желудок… с её кишками в придачу.
Он смотрит на сову с нескрываемой и жёсткой завистью, переводит неприязненные глаза на меня, но тут же взгляд его меркнет, он откидывает голову на подушку, глядит некоторое время неподвижно на потолок, оправляет одеяло. Я сажусь около него, беру со стола том Герцена «Былое и думы».
— Читали? — спрашивает Новосельцев. — Очень чувствительно и, я сказал бы, местами слезоточиво, но… есть занятные страницы. Помните про исправника? — Он говорит слабым, нечистым голосом. — Некий исправник приехал к вотякам в деревню с мёртвым телом за взяткой, потребовал двести рублей. Вотяки давали сто рублей и, когда ретивый начальник отказался наотрез принять меньше двухсот, схватили его с двумя писарями, заперли в баню, обложили её хворостом, подожгли и стали упрашивать принять сотенную, даже на вилах подавали её в окно. Исправник твёрдо и неукоснительно стоял на своём. Баню подожгли, но и тогда он не сдался и погиб Муцием Сцеволой, писаря тоже. Какая самоотверженность, какое мученичество из-за размеров взятки!
Дрожащими пальцами Новосельцев шарит в жестяной коробке с папиросами, закуривает.
— Чудак, — замечаю я неопределённо.
— Чудак? — Новосельцев вновь привстает. Он оживляется, голос его крепнет. — Нет, дорогой мой вьюноша, исправник совсем не чудак. Он тип поистине общечеловеческий и более распространенный, чем, скажем, Дон-Кихот. Я только не знаю, почему этим исправником серьёзно не займётся мировая литература, почему она предпочитает изображать только идеалистов, героев, ведущих страстную, чаще всего неравную и трагическую борьбу с пошлостью, с косностью, со звериным тупоумием и жестокостью во имя благороднейших мечтаний? Не спорю, есть и такие, но ещё больше других. Поверьте, для человечества более показательны: палач, который из-за четвертной кредитки для себя, для того, чтобы жавкать, мочить сладострастной слюной вонючую бабищу, с пафосом, с энтузиазмом — непременно с энтузиазмом — намыливает петлю, вышибает табурет и виснет — для прочности — на ногах осуждённого; какой-нибудь изверг-душегуб, который отважно полосует и свежует ножом человека из-за кошелька; какой-нибудь хитрый и ограниченный политический подлец, нравственно и физически истребляющий тысячи людей в угоду своему себялюбию, самовластью и алчности, — тоже, заметьте, с самоотверженностью, с риском погибнуть от пули, от руки убийцы; художник, мученически и свято отдающий себя творческим видениям отвратительных образов и типов, исступлённо жертвующий за этот гнойный и кровавый бред и собой, и родными, и всем живущим на земле; обыватель, готовый до последнего издыхания из-за гусака сцепиться с соседом. Знаете, что замечательно в Великом Инквизиторе Достоевского? То, что он не прочь растоптать человечество, Христа, свободное произволение людей во имя торжества, в сущности, куцей, убогой, дрянной и нисколько не умной идейки. И он не пожалеет, нет, не пожалеет ни себя, ни других, — будьте покойны. Из Чингисхана, Наполеона, Аттилы человечество сделало, сочинило великих и страшных героев, гениев, людей своего долга… Возвышенно, приятно, что и говорить, а ведь на самом-то деле они были маленькие, ничтожные себялюбцы, хотя, разумеется, по-своему храбрые и даже подвижники. Какая ирония, какая нечеловеческая, губительная ирония мученически погибать из-за взятки, быть возвышенным душегубом, святым палачом!..
Новосельцев давно уже потушил недокуренную папиросу, костлявые пальцы с желваками и со сморщенной меловой кожей в лёгкой судороге комкают одеяло.
— Погодите, — продолжает говорить он, делая почти неуловимое движение ко мне, будто я собираюсь уйти и он удерживает меня, — погодите, не думайте, что вы далеко ушли от этого исправника. О, я знаю, ваши идеалы прекрасны, ваши цели возвышенны! Вы, ваши товарищи самозабвенно, со всем вашим неистовством будете добиваться их воплощения в жизнь. Да. Ну а потом обнаружится, что яблочко-то наливное с червоточинкой, а, возможно, и гнилое совсем.
— На наш век хватит. О более совершенном воплощении позаботятся будущие поколения. Всем хватит работы.
— Я не о том, я не о том, — заспешил Новосельцев, — о другом я хочу вам сказать: как бы шиворот-навыворот не вышло? Бывало это в истории, доложу вам, совсем даже не раз и не два. Мечтали о мадонне, а на поверку замухрышка выходила из-за кулис на сцену.
Я отчуждённо и враждебно смотрю на Новосельцева.
— Не понимаю, для чего вы, Новосельцев, столько лет отдали нашему революционному движению?
Его глаза жарко и сухо блестят. Быстрым, привычным движением он откидывает со лба рукой прядь липких, седых, прямых волос. Холодная усмешка лезвием проходит по его лицу.
— Вы очень пытливы, мой юный друг… За позднее познание истины всегда платят полновесной ценой ещё со времени Иова и царя Соломона.
Хозяйка, женщина средних лет, вносит тарелку с дымящейся манной кашей, убирает со стола окурки, объедки, клочки бумаги. Когда она оборачивается, показывает тучные, волнующиеся, как у лошади, бедра, Новосельцев смотрит на них жадным взглядом. Хозяйка уходит. Новосельцев нехотя берёт ложку, придвигает ближе тарелку. Я прощаюсь с ним. Новосельцев откладывает ложку в сторону, некоторое время молчит, глухо и бессильно откашливается.
— Говорят, что предсмертные судороги и агония сопровождаются сладострастными состояниями… вот какова сила пола… Даже на смертном одре не покидает человека.
Он опять усмехается, обнажает бледные десны, редкие, длинные, источенные старостью и табаком зубы. От мутно блеснувшего оскала чудится, что на лице Новосельцева уже нет кожи, и я вижу лишь голый череп… Я тороплюсь уйти."
(А. Воронский, "За живой и мертвой водой")

Arme, ну так это же совсем другой жанр! Можно вспомнить и Багрицкого "Смерть пионерки" (вот тоже мне очень нравится стихотворение - именно готовностью героини отстаивать свои идеалы до конца, независимо от того, какие это идеалы). Сравнивать это с юморным рассказом... Герой-то мог и не обратить внимания на кошку, и бороду сбрить, и не обращать внимания. Как мне кажется, не было он собственно атеистом, а скорее "антитестом", что история и показала. Кому передать-то, что хватит, если никого нет?..

Olven,

Как мне кажется, не было он собственно атеистом, а скорее "антитестом", что история и показала. - в любом случае, заявлено, как смерть атеиста, и тема, ИМХО, оказалась слита в пропаганду. Увы.
Понимаю, что сторонникам теории, которая таким образом пропагандируется, это "глаза не мозолит", потому что входит в спектр "очевидных для них вещей". Это для любой идеологии характерно, для любой картины мира, не только для христианской. Но если в спектр твоих собственных "очевидностей" это не входит, это бросается в глаза. Как "выдача спорного за бесспорное".

в любом случае, заявлено, как смерть атеиста, и тема, ИМХО, оказалась слита в пропаганду. Увы.
Ну так там и собственно смерти как таковой тоже не было ведь! То есть именно атеиста и не стало, а человек остался. Игра слов. Вот это мне и нравится: думаешь, будет про одно, а оно неожиданно выруливает на совсем другое.

А в чём пропаганда-то?.. Гипотетический случай из жизни гипотетического человека. Понятно, что если автор в это верит, то он и будет писать со своей колокольни - ну просто потому, что он так видит мир.

Я, кстати, сама сейчас стою перед дилеммой: мне очень хочется написать фанфик... АУшку. Так, как хотела бы видеть историю я. Но боюсь обвинения в той самой "пропаганде": как будто если я хочу, чтобы в выдуманном мире было так, значит, я хочу, чтобы другие тоже этого хотели... Как будто "Ты, конечно, можешь мечтать о чём угодно - только про себя, никому об этом не рассказывай!"

Olven,

Ну так там и собственно смерти как таковой тоже не было ведь! То есть именно атеиста и не стало, а человек остался. Игра слов. - и выглядит это, ИМХО, как "потребность священника всем показать, как атеисты обязательно придут к Правильному Пути". И на мой вкус - это превращает рассказ в агитку. Именно этот момент.

Но боюсь обвинения в той самой "пропаганде": как будто если я хочу, чтобы в выдуманном мире было так, значит, я хочу, чтобы другие тоже этого хотели... - думаю, тут срабатывает тонкое отличие рекламы от пропаганды: тебя будут "полоскать", если оно будет отражать главным образом воззрения и эмоции автора as is, и сим будет похоже на агитку ("играйте в мою игру, это хорошая игра, а кто не играет, тот плохой/ущербный/тех просто не существует"), и тебе будут аплодировать, если оно будет написано, как цельный интересный конструкт, из которого автор, как бы, будет устранен. Т.е. по правилам рекламы, заточенной не под то, чтобы отразить чьи-то представления о прекрасном, а под то, чтобы продемонстрировать товар так, чтобы захотелось его употребить, с ним познакомиться, по крайней мере.

"потребность священника всем показать, как атеисты обязательно придут к Правильному Пути".
Arme, если кто-то один куда-то пришёл - почему это должно распространяться на всех?..

думаю, тут срабатывает тонкое отличие рекламы от пропаганды: тебя будут "полоскать", если оно будет отражать главным образом воззрения и эмоции автора as is, и сим будет похоже на агитку ("играйте в мою игру, это хорошая игра, а кто не играет, тот плохой/ущербный/тех просто не существует"), и тебе будут аплодировать, если оно будет написано, как цельный интересный конструкт, из которого автор, как бы, будет устранен. Т.е. по правилам рекламы, заточенной не под то, чтобы отразить чьи-то представления о прекрасном, а под то, чтобы продемонстрировать товар так, чтобы захотелось его употребить, с ним познакомиться, по крайней мере.
А если я не хочу, чтобы то, что для меня важно, было товаром? Получается, что любое отражение воззрений и эмоций - это агитка?.. И любое отражение воззрений и эмоций - это непременное обесценивание тех, кто этих эмоций не разделяет?.. (они "плохие", "ущербные", их "не существует") И тогда получается так: не хочешь считать, что другие - плохие и ущербные, - значит, молчи о своих воззрениях.

Мне такого не понять.

Olven,

если кто-то один куда-то пришёл - почему это должно распространяться на всех?.. - любой лирический герой - обычно величина "собирательная". Как бы, призванная сказать всем тем, кто увидел в нем некоторое с собою сходство - "и с вами будет то же". Собственно говоря.

А если я не хочу, чтобы то, что для меня важно, было товаром? - очень понимаю. Но - хотим мы или нет, все, что мы выносим на всеобщее обозрение и хотим увидеть на это какую-либо реакцию, мы делаем товаром. Просто продаем его не за деньги, а за другую валюту (внимание, эмоции, отношение к этой вещи, в общем, любые формы обратной связи, которых мы хотим). И если мы его продаем - собственно, оно товар. Когда нет "продажи" - тогда просто выкладываешь, с пофигом, какая там будет или не будет обратная связь (что не знаю, возможно ли для человека, который часть себя в свой продукт вложил, да и просто не является асоциалом), кто там что будет думать, в чем будет обвинять, в чем восхвалять, да и вообще посмотрят или мимо пройдут. Типа, я сделал и хай оно там дальше живет, как хочет.

И любое отражение воззрений и эмоций - это непременное обесценивание тех, кто этих эмоций не разделяет?.. (они "плохие", "ущербные", их "не существует") - если мы говорим о произведении, как о способе предложить ту или иную идею, то, да, или автор убирает себя из повествования, или получаются "наши доблестные разведчики и их гнусные шпионы, наши благородные чекисты и их кровавые палачи" и т.д. Потому что, так таки, где начинаются "наши" и желание в произведении показать, как "наша побеждает" (собственно, что мы и видим - таковое желание - в "Смерти атеиста", с которой этот разговор начался) - неизбежны и подобные перекосы. Ибо, таки да, человеку за "свою стаю" свойственно болеть.
Но, да, тут надо или занимать позицию проповедника, которому без разницы, кто там и в чем обвиняет, что хулит и какую напраслину возводит, потому что "он свет истины несет, а имеющий глаза да увидит", либо как-либо этот момент учитывать, если подобной обратной связи не хочется, и вообще "не в свете истины дело".
Ну и, если не доводить дело до крайности - типа, "тогда получается так: не хочешь считать, что другие - плохие и ущербные, - значит, молчи о своих воззрениях", - то есть много способов их высказать. К примеру, подобрать героя, в устах которого в сюжетном контексте оно будет органично. И давать ему высказывать эти идеи по подходящему поводу.
Ну и, конечно, у любого подобного текста найдется и группа поддержки, ибо никто в своем мировоззрении не одинок.

Olven, спасибо за ссылки! Тоже думала, что рассказ на другую тему, оказалось иначе.
А то, что это не просто художественный поворот, а так бывает, знаю на примере мужа, который был не ярым, но атеистом, а сейчас пусть и не так давно осознанно стал христианином.

Мне в этой истории ("Смерть атеиста") не очень понравился именно "пропагандистский элемент". Т.е. "передай Ему". Жил человек атеистом всю жизнь и вот теперь обязательно должен перед смертью уверовать... я понимаю, что так выглядит мечта каждого человека: чтобы его идейный оппонент признал его правоту. Перед смертью или необязательно - это уж как получится, но чтобы признал. Но так таки стоит уважать чужое право этого не сделать.
Хотя бы на бумаге. А то выглядит достаточно забавно. Типа, "перед смертью-то неминучей точно проникнитесь". На это хочется саркастически ухмыльнуться: ну мечтайте, мечтайте... Выглядит просто как пропагандистский прием. И сразу, - ИМХО, - превращает литературу в пропаганду.

Arme, а если бы там был другой исход? Не покаялся атеист. И обыкновенная смерть. Тогда тоже можно было бы расценить, как пропагандисткий приём? Мол, не покаялся, вот тебе и крышка: такова смерть атеиста - безсмысленная и безпощадная. Как нужно написать, чтоб не было приёма? И, насколько я могу судить, Юрий Максимов очень далёк от того, чтобы видеть исход, как "перед смертью точно проникнитесь". Кто-то проникнется, кто-то - нет. Трагичность как раз в том, что проникнутся не все. Ну, а тут, вот, да, проникся.

cheerdown,

Трагичность как раз в том, что проникнутся не все. Ну, а тут, вот, да, проникся. - "не все" остаются где-то за кадром. А показывают именно того, кто "проникся". Хотя, совершенно непонятно, по тексту, с чего бы. "Потому что автор так захотел".
Читаешь и думаешь - ну, добрый человек, хочешь ты показать, как атеист к богу твоему приходил, ну покажи. Покажи тот путь, которым человек переходил от одних представлений о жизни, которые в нем на что-то опирались, на чем-то основывались, и не только, заметим, на услышанных от кого-то суждениях (особенно если это медик) - к другим, причем, совершенно другим. Т.е. как опровергалась одна доктрина, чтобы утвердилась другая. А так - типа, вот по таким мелочам взял и проникся, внезапно, как бы, всю свою жизнь опровергнув - таки ж... кхм... неубедительно. "(с) Станиславский", так сказать.

Arme, несогласен. Показывают именно того, кто проникся, потому что история о нём, а не о ком попало. Можно и в кадре многое показывать, да. Но тогда ли как раз не Вы ли увидите в этом пропаганду? Занудную проповедь, припорошённую фантастикой. По мне так интересней как раз за кадром многое оставлять. А когда всё слишком очевидно... чем-то напоминает это (хотя и не является им) такой приём:

"Информация через диалог - приём возник как альтернатива предыдущему. Сводится к тому, чтобы тот же самый блок информации разбить на фразы гипотетического диалога обитателей вымышленного мира. К примеру:
'- привет, Джек! Ну что, полетим на планету Кутюк, где обитают трёхголовые кляки, известные своим клякибизмом?
- Конечно, Джон! Ведь с тех пор, как правит наш император Казбалед 127-й, мы уже двадцать лет кряду летаем на Кутюк, закупать клякибизм, чтобы продать его потом на Альфецентавре, где он очень ценится.
- Да, но теперь, когда нависла угроза со стороны свирепых гуудху из созвездия Таукита, а генералы Его Величества слишком тупы и амбициозны, чтобы выиграть войну, на межзвёздных дорогах стало небезопасно.
- Не беспокойся, Джон! Ведь мы летаем с помощью нейрофузонного табулятора, он искривляет пространство так, что табуляция накладывается на нейрофузу и мы оказываемся сразу в нужной нам точке пространства.
- Спасибо, Джек, что напомнил мне это, а теперь жми на табулятор и погнали к Альфе'."

samlib.ru/m/maksimow_j_w/nenado.shtml

cheerdown,

Можно и в кадре многое показывать, да. Но тогда ли как раз не Вы ли увидите в этом пропаганду? Занудную проповедь, припорошённую фантастикой. - смотря как показывать Блаженному Августину история его обращения удалась
А за кадром оставлять многое - это неизбежно, весь мир "в объектив" не влезет. Но ссылаться на фигуры умолчания - ...

Писать историю чьего-либо обращения - в любую идеологию, из противоположной, - это реально трудно. Ибо за этим всегда стоит множество достаточно разных сложных процессов. И далеко не все из них логичны. И чаще, если мы говорим о действительном "обращении", а не просто "согласии с генеральными линиями партии, чтобы выгоду получить/лишних проблем не поиметь" - они даже скорее иррациональны, чем рациональны. Потому что это проходит через эмоции, через эмоциональные паттерны. Но это все, если на такие сюжеты замахиваться, ИМХО, надо таки ж прописывать. Иначе смысла такой рассказ не имеет. Читаешь и думаешь: ну и что это было, кроме желания автора продемонстрировать, "как рано или поздно все соберутся под нашими знаменами, потому что наши знамена самые лучшие в мире"?..

К сожалению, характерная примета "агитки" - это упрощенность. Это непрописанность многих деталей, из которых складывается процесс as is. Это сюжетная линия, развивающаяся по принципу "учение Маркса бессмертно, потому что оно верно" (кажется, в Москве эта стелла до сих пор стоит около Большого Театра? стоило бы, ИМХО, даже сохранить, как "назидание потомству" - о том, как делается пропаганда). Герой придет к нужным выводам, потому что автор так хочет. Своих внутренних процессов у героя нет.
К сожалению, на мой вкус, обсуждаемый труд этим грешит. К сожалению. Я бы с большим удовольствием почитала хорошую историю обращения. Где герой этот процесс проходит. По сути, да, меняя шкуру. Как его к этому подводит комплекс факторов, который показывает: нет, дальше так, как ты живешь, тебе жить уже чего-то не... и т.д.

Arme, у Блаженнаго Августина другой жанр. У него там всё прописано. Но у него своя история. И она уже написана. Не писать же теперь всё в таком же жанре? И какие там внутренние процессы у героя? Быть может, это мгновенное осознание, без всяких таких процессов. В контексте обычной жизни. Всякое бывает. И это не упрощение. И, опять же: нет у Юрия Максимова такого, что "рано или поздно все соберутся под нашими знаменами". Не исповедует он такого. Выражение "учение Маркса бессмертно, потому что оно верно" высмеивают, а за что? Если оно верно, то и правда безсмертно. Другое дело, верно ли. В те времена считалось официально, что безусловно верно. В таком случае выражение вполне имеет смысл. Есть разные жанры, они имеют право на существования, не будучи хуже или лучше друг друга. Ну, Юрия Максимова вот такой.

Я бы с большим удовольствием почитала хорошую историю обращения. Где герой этот процесс проходит. По сути, да, меняя шкуру. Как его к этому подводит комплекс факторов, который показывает: нет, дальше так, как ты живешь, тебе жить уже чего-то не... и т.д.
Arme, тогда это уже к Ю. Вознесенской (хотя у неё свои недостатки есть. И, как по мне, "агитки" у неё чувствуется гораздо больше, несмотря на именно процесс смены шкуры. Всё же не от наличия обоснования это зависит, ИМХО). Или к Е. Чудиновой. Но там и произведения более крупномасштабные.

На самом деле очень трудно что-либо приличное сочинить. Чтоб не было дурацкаго пафоса, пропаганды, проповедей, морализаторства и всего такого. Ну и чтоб это было оригинально и интересно, не повторяло бы то, что уже есть.

Ю. Вознесенскую я когда-то читал немножко. Но если б то была правда... а не фантазия.

cheerdown, у Чудиновой в "Мечети Парижской Богоматери", как мне кажется, получилось. В единственной из всех её книг.

Olven,

тогда это уже к Ю. Вознесенской (хотя у неё свои недостатки есть. И, как по мне, "агитки" у неё чувствуется гораздо больше, несмотря на именно процесс смены шкуры. - а что именно? Мне этот автор тоже не знаком.

cheerdown, трудно, конечно. Я и не говорю, что легко. Это с героем надо пройти "всю его жизнь", а может быть - "под псевдонимом персонажа" - вытащить и вывернуть наизнанку, перед благодарной публикой, свою. Что тоже "тот еще сеанс психотерапии".
Просто, ИМХО, или делать это, или не получится качественного продукта. В рамках данного дискурса.

Olven, может быть. Я уж не помню ничего. Но она, кажется, далеко смотрела.

Arme, у Вознесенской - "Путь Кассандры" рекомендую. "Паломничество Ланселота" (это продолжение) - там есть интересные моменты, но вот впечатление уже именно как от агитки. Хотя если не обращать внимания на агитку - интересно.

Olven, если есть ссылка под рукой - не кинете?

cheerdown, sorry, только сейчас ваш комментарий увидела.

И, опять же: нет у Юрия Максимова такого, что "рано или поздно все соберутся под нашими знаменами". Не исповедует он такого. - хорошо, если не исповедует. Но к чему тогда вот такой рассказ, где совершенно непонятно, как герой пришел к тому, к чему пришел, почему, что именно его натолкнуло, как так вышло, что ВСЮ свою жизнь он как-то взял и "перечеркнул" вот так, согласившись с тем, что "она была неправа". Я не говорю, что это невозможно - чтобы все так случилось. Возможно, почему нет. Но для этого что-то должно произойти - большое - или происходить - масштабом поменьше, - чтобы вся система воззрений, внутри опирающихся на какой-либо опыт, потребности или иллюзии, перевернулась.
Я знала людей, которые приходили к христианству. Знала людей, которые, наоборот, переставали быть таковыми. Но каждый раз это была достаточно длительная и серьезная эволюция.
И вот там, где она не показана в тексте - возникает момент сомнения в генеральной идее текста. Потому что или мы можем рассмотреть героя, как "условно реального" человека, соотнести его с "себе подобным", и тогда мы ждем от него "человеческих реакций", на которые как-либо могли бы срезонировать сами, или он становится "фигурой с плаката", иллюстрацией к идее. Более или менее схематичной. И тогда оно мило только тем, кому нравится такой жанр, как агитка. (Благо, жанр этот имеет почтенный стаж, разнообразные рыцарские лэ, и жития святых - это ведь тоже именно оно. Реальный путь человека там не отражен, это именно "хроники существования тех или иных модусов вивенди во плоти".)

Arme, перечитал сейчас ещё раз "Смерть атеиста". Великолепный разсказ. Никакого такого опыта у героя не было. У него было просто отрицание Бога, отторжение Его. "Бога нет, потому что я так сказал". Почему - Бог весть. Так уж было. Он не был безразличным. Иначе не высмеивал бы "попов" и не реагировал бы на них так остро. А потом Бог его "достал". Был бы безразличным - наверное, не стал бы "доставать". А система его была непрочная. "Бога нет, потому что я так сказал" - это что? Оказалось достаточно небольших спусковых крючков, дурацких обстоятельств, чтобы она рухнула. Так что всё вполне закономерно. Видимо, существует именно такой вот тип атеистов. Уж отец Георгий-то знает, он насмотрелся на разных. И, конечно, тут можно усмотреть пропаганду. Можно сказать, она тут и есть. Каждый, о чём пишет, то, грубо говоря, и пропагандирует. Насколько она очевидна и режет глаз - другой вопрос. Но если христианский автор пишет произведение, то вряд ли там ея уж совсем-совсем не будет.

cheerdown,

Оказалось достаточно небольших спусковых крючков, дурацких обстоятельств, чтобы она рухнула. - вот в это я поверить и не могу. Это я называю "агиткой". Потому что мы имеем взрослого героя, сложившегося человека, который жизнь прожил именно с этими убеждениями, а не с какими-то иными. Попробуйте реального атеиста, а не на бумаге написанного, так "обратить". Он вам в лицо посмеется. Ну или вежливо сольет разговор, если пожелает быть с вами любезен. Просто потому что, таки да, воззрения человека в его личности за многие вещи закреплены.
Поэтому это произведение мне и видится достаточно топорной агиткой. Ибо я не христианка (хоть и не антихристианка, хотя, христианство, как система ценностей, как система этики, от меня бесконечно далеко), у меня не срабатывает "эмоциональный щелчок" удовлетворения - о, герой "обратился в мою систему координат", типа, "еще одним нашим стало больше". Я читаю - и вижу просто как герой "меняет свои взгляды, потому что автору так захотелось", ничем весомым в рассказе это не обосновано. Ну и думаешь: господа, учение Маркса бессмертно, потому что... как говорится, потому что не каждый священник Блаженный Августин Ну и не каждой пастве "много надо", по сути, верующими становятся люди некритичные.

Вспомнилась трухлявая стена из "Исповеди" Толстого, которую только пальцем тронь - и она разсыплется. Может быть, и тут что-то такое. Какие убеждения? "Бога нет, потому что я так сказал" - это убеждения разве? Скорее ПРЕДубеждения. Таковым много не надо, чтобы рухнуть. Настоящие убеждения изменить, действительно, очень трудно. Конечно, никакими агитками их не возьмёшь. Агитки и берут, потому что у человека убеждений толком нет. А если человек стоит на грани убеждений - пусть и неосознанно - тогда достаточно небольшого толчка, чтобы их поменять. Я не говорю, что с главным героем дело было именно так. Это скорее так, к слову пришлось.

О том, как люди приходят к Богу (обращаются, разобращаются), автору произведения хорошо известно. Он даже передачу такую вёл. Так, кажется, и называется: "Путь к Богу". Туда приходят разные - и атеисты, и сатанисты, и сектанты, и ещё всякие - и о своём пути к Богу разсказывают. И с атеистами иметь дело тоже приходилось. А вот он решил написать о таком вот. Не о том или другом, а вот об этом. И, по-моему, это тоже интересно. Вполне вероятно, что разсказ основан на имевшем место в действительности. Ну, это наверное можно как-нибудь разузнать.